Петроградский период

Василий Васильевич Леонтьев – великий ученый, внесший огромный вклад в развитие экономики не только России, но и многих стран мира. Родился, он, правда, не в России, а в Мюнхене в 1906 году. Cупруги Леонтьевы приехали в Германию специально для того, чтобы роды прошли в одной из лучших клиник. Сразу же после появления сына на свет они поспешили вернуться на родину, и через три с небольшим недели его уже окрестили в Санкт-Петербурге, в Спасо-Преображенской Колтовской церкви. Поселилась молодая семья в доме деда – владельца ситценабивной фабрики, где всегда царили настроения отнюдь не буржуазные.

В свое время Василий Леонтьев-старший даже организовывал забастовки на фамильной фабрике, что, однако, не привело к домашним конфликтам. Он стал профессором экономики Санкт-Петербургского университета, очень серьезно изучая марксизм и написал докторскую диссертацию, посвященную экономическому положению рабочих в России.

Детство и юность будущего Нобелевского лауреата прошли в Санкт-Петербурге. Семья жила на Крестовском острове в доме, который принадлежал брату отца — Леонид являвшийся главным управляющим фабрики Леонтьевых. Родители общались со многими деятелями тогдашней художественной богемы, а знаменитый художник Петров-Водкин даже написал портрет 8-летнего Васеньки («Вася Леонтьев. Вид сзади»). Время от времени Леонтьевы помогали различным нелегальным партиям, то подкидывая им деньги, то предлагая пробравшимся в Финляндию нелегалам свою дачу на Карельском перешейке. Возможно, что мать Василия Леонтьева в данном случае руководствовалась не только типичными для тогдашних российских интеллигентов оппозиционными настроениями, но и своего рода личным счетом, поскольку один из ее братьев был расстрелян за участие в восстании заключенных. И все же до 1914 года бушующие во внешнем мире бури почти никак не отражались на семейном быте Леонтьевых.

Гимназиста Василия Леонтьева-младшего революционные волнения захватят уже в 11-летнем возрасте, он даже поучаствует в демонстрациях, но не столько по убеждениям, сколько из любопытства и немного из честолюбия. Рассказы о пережитом, пусть и немного приукрашенные, поднимали авторитет среди сверстников в гимназии и дома. Особенно, когда к эмоциям прибавились имена знаменитых смутьянов. Говорят, однажды ему довелось слушать и самого Ленина. По своей классовой принадлежности семья Леонтьевых принадлежала к «буржуям», то есть к тем, кто, по мнению большевиков, мог рассчитывать только на «хвостик от селедки». Тем не менее, Василий Леонтьев-старший, будучи специалистом по финансовым и экономическим вопросам по-прежнему продолжал преподавать в университете. В 1919 году Леонтьевым предложили в течение 24 часов выселиться из занимаемого ими дома. Стоявший в дверях матрос указывал, какие вещи можно взять, а какие следует оставить. При этом при переселении пропал и написанный Петровым-Водкиным портрет Васеньки. Вскоре после этого отец сказал сыну: «Послушай, у нас было достаточно средств, чтобы дать тебе приличное образование за границей. Теперь этого нет, и ты должен стараться все делать сам». Василию, впрочем, не пришлось заниматься самообразованием. В период 1917 — 1919 годов в роли учителей выступали то его мать, то нанятые репетиторы. Еще два года он учился в 27-й советской единой трудовой школе, однако делалось это исключительно ради аттестата, и приобретенные здесь знания вряд ли могли сравниться со знаниями, полученными дома. Наконец, в 1921 году Василий Леонтьев-младший без особого труда сдал выпускные экзамены и получил аттестат о среднем образовании. Ему было всего 14 лет, но уже требовалось определиться в жизни. И тогда он выбрал дорогу, которая, как казалось, всего лишь повторяла дорогу его родителя.

К 15 годам он был настолько образован, что его зачислили на социально-экономическое отделение факультета общественных наук Петроградского университета. Время его учебы пришлось на период кардинального реформирования как образовательных, так и научных учреждений. Многое в этом реформировании напоминало простое разрушение, однако, когда с перегибами постепенно покончили, определилась главная задача, поставленная большевиками в культурной сфере, — формирование «новой советской интеллигенции». В университеты и институты хлынули представители «класса-гегемона», многие из которых имели за своей спиной опыт гражданской войны и физического истребления «контры». Василий Леонтьев, воспитанный в лучших традициях дворянско-буржуазной культуры, оказался мало пригоден для переделки в советского интеллигента. Несколько раз в спорах с другими студентами он высказывал мысли, весьма далекие от ортодоксального марксизма, после чего оказывался на Гороховой, 2, — в Петроградской ЧК. Догадываясь о том, кто на него доносит, Василий отнюдь не становился сдержанней. Свои вынужденные визиты в ЧК он рассматривал как некое приключение, а происходившие глубокой ночью беседы со следователями становились для него неплохой интеллектуальной зарядкой.

В 1925 году Василий Леонтьев закончил учебу и получил диплом экономиста. Ему было всего 19 лет, но талантливого выпускника очень ценили, и он смог остаться в университете — на кафедре экономической географии и заняться преподавательской деятельностью.

Параллельно с этим Леонтьев продолжал размышлять о путях развития науки. По этому поводу он написал статью для журнала «Анналы», Однако совершенно безобидная с точки зрения идеологии статья была запрещена для публикации. Видимо, именно этот факт оказался решающим в принятии Леонтьевым решения уехать из Советского Союза: «Это была статья о казуальном и нормативном подходах в науке. Я рассматривал развитие двух этих методов у философов, начиная с XVIII века, через Канта и Гегеля, и кончая Бергсоном. Это была историко-аналитическая статья, страшно далекая от политики, от идеологии. И если запретили даже ее: «Я понял, что здесь наукой невозможно будет заниматься. Ну, может быть, и возможно отчасти, но нормальных условий для работы не будет. А работа моя — для меня главное в жизни. Когда я все это понял, я решил уехать».

Леонтьев начал закидывать власти заявлениями с просьбой разрешить ему выезд за границу для продолжения учебы в аспирантуре Берлинского университета. Дело затягивалось, однако у Леонтьева возникли серьезные проблемы со здоровьем: врачи поставили ему зловещий диагноз — саркома. У него появился повод ссылаться в своих заявлениях на необходимость лечения за границей. Искомое разрешение, в конце концов, было получено.

Молодого экономиста-статистика освободили и отпустили в Германию, по их мнению, умирать. В.В. Леонтьев: “Я заболел, у меня была опухоль на челюсти. Врачи сделали операцию, удалили часть кости и решили, что это саркома. Тогда я попросил, чтобы мне дали паспорт. И мне дали паспорт. Решили — пусть едет, все равно скоро умрет. Когда я уезжал, мне врач дал баночку с удаленной костью. И когда я пошел к врачам в Германии, они исследовали ее и сказали, что это не саркома, и я остался живой. Так что мне саркома очень помогла. Согласитесь, она не многим людям помогает”.